Истории от Олеся Бузины: Татарский корень казацкого рода

Сегодня для большинства наших сограждан «казак» и «украинец» — почти одно и то же. Вон их сколько развелось — НЬЮ-ЗАПОРОЖЦЕВ! Особенно на киевском асфальте поблизости от органов власти!

Как сказано в поговорке: «Січ — мати, Дніпро — батько, а де байрак — там і козак».

Кстати, современные опереточные псевдозапорожцы, числящиеся юридически в различных «козацьких» организациях, очень любят увековечивать свои смешные «подвиги». К примеру, одна из их разновидность — так называемые «украинские казаки» — установили возле памятника Богдану Хмельницкому мемориальный камень в честь своего самого большого «деяния». Надпись на камне гласит, что именно тут они избрали гетманом Украины некоего гражданина по фамилии Ющенко. Помните, был президент такой? Так вот, он оказывается еще и чей-то гетман! До сих пор стоит этот монумент подхалимству в столице Украины на Софийской площади, портя исторический ландшафт. Обратите внимание: своим гетманом эта казачья ватага избрала бывшего члена КПСС и бывшего председателя Нацбанка. Сразу видны приоритеты современного казачества. Поближе и к начальству, и к кухне. Финансовой кухне, я имею в виду.

Между прочим один из таких современных гетманов как-то предлагал мне на выбор купить звание «генерал-есаула» за 500 долларов. Или «генерал-хорунжего» — за тысячу. Я ответил ему, что за эту сумму сам могу зарегистрировать как общественные организации сразу ДВЕ ЗАПОРОЖСКИХ СЕЧИ. Причем обе — на Крещатике. И не хуже него начну торговать званиями и самодельными орденами для помешанных на военной бижутерии. Так мы и не сторговались. Я остался при деньгах. А он — при орденах и званиях.

Многие, называющие себя в Украине историками, разбираются в происхождении казачества примерно так же, как киноказак из фильма Ежи Гофмана «Огнем и мечом» в посуде для питья. Помните, того энтузиаста, что принял ночной горшок «ясновельможного» за «гетманскую чашу» и очень интересовался, почему он ночной: «Потому что из него только ночью пьют?»

При приеме на Сечь меньше всего интересовало вероисповедание. Принимали не в монастырь, а в БАНДУ

ВСЕ ТАТАРСКОЕ НАМ НЕ ЧУЖДО. А что, если я вам скажу, что первые казаки не имели к Украине никакого отношения? Да и вообще были не украинцами, а татарами?

Множество свидетельств о подлинном происхождении казачества замалчивают до сих пор. Скажем, откуда у того же персонажа украинских народных картинок «казака Мамая» чисто татарская фамилия? Как у знаменитого темника Золотой Орды, которого разбил на Куликовом поле Дмитрий Донской? Может быть, на стороне этого не фольклорного, а исторического героя и сражались предки запорожских казаков? Хотя бы некоторые из них? А, почему бы и нет! Слово «казак» гуляло по Великой степи от Тихого океана до Дуная задолго до того, как протоукраинцы стали бежать от тирании киевских русских князей на степное пограничье, где приняли это отнюдь не славянское имя.

Главный закон Монгольской империи — так называемая Яса Чингисхана — карал смертью чуть ли не за любую провинность. Жить вблизи хана было тяжело — нужно было обладать исключительной честностью, храбростью и верностью. Но не все же на свете такие «дураки»! Есть много людей умных, свободолюбивых, анархически настроенных. Им было плевать и на Чингисхана, и на его Ясу. Они искали тихое приятное место, где можно было отдохнуть от замечательной юридической системы выдающегося реформатора. Тех подданных Чингисхана, которые не хотели подчиняться ему и бежали из Монголии в отдаленные степи (в нынешнюю южную Украину), называли «казаками». В переводе с тюркских языков, «казак» — «человек, который ОТДЕЛИЛСЯ от своего народа», «изгнанник», «разбойник». Это было очень богатое слово, даже при рождении уже имевшее несколько значений, в зависимости от контекста. Для Чингисхана и его наследников казаки были, конечно же, очень «плохими», а для самих себя — такими замечательными, что лучше и не придумаешь.

«Сие слово «козак» есть турецкое и означает «разбойник» или «грабитель», — так утверждал уже в 1765 году историк Петр Симоновский в книге «Краткое описание о козацком малороссийском народе». Естественно, кто же хочет отделиться от своего народа, как не разбойник? В степях Украины встретились две волны разбойников, бежавших от властей — одна из Монгольской империи и различных государств, возникших на ее развалинах, а другая — из Руси, Польши и Великого княжества Литовского. Кем были эти люди по самоидентичности и религии, до сих пор остается вопросом.

Я уже писал однажды, что даже во времена сражения при Берестечко в 1651 году, как показывают археологические исследования, запорожские казаки не носили крестов! Раскопки на поле этой битвы, которые долгие годы проводил археолог Игорь Свечников, неопровержимо доказывают, что привычное представление о Запорожской Сечи как оплоте христианства явно преувеличено. Первая церковь на Запорожской Сечи появилась только в XVIII веке, когда казаки вернулись из-под власти крымского хана в российское подданство.

А как же тогда знаменитая сцена из фильма «Богдан Хмельницкий», снятого в 1941 году? Помните, прием на Сечь. Пьяный поп расспрашивает «волонтеров»:

— Унией не обольщался?

— Ни.

— Веры святой не предавал?

— Ни, святый отче!

— «Отче наш» знаешь?

— «Отче наш, иже еси»…

— Горилку пьеш?

— Пью!

— Истинно христианская душа! Пиши его в третий куринь!

Прекрасная сцена, замечательная, только все это — чистая брехня. Кино, да и только! Ее придумал сценарист фильма «Богдан Хмельницкий» Александр Корнейчук — один из любимых драматургов Сталина. Причем придумал, не особенно заботясь о достоверности. Он знал, что «пипл схавает» и не такое. Ведь фильмы смотрят преимущественно малообразованные люди — тот самый «массовый зритель».

Во-первых, курени на Сечи никогда не назывались по номерам. Они носили имена собственые: Брюховецкий курень, Дядькивский, Васюринский, Батуринский и т. д. А, во-вторых, меньше всего при приеме на Сечь местных, говоря по-нынешнему паханов, а по-тогдашнему — атаманов, интересовало вероисповедание кандидата. Принимали не в монастырь, а в БАНДУ!

Как писал украинский историк начала XX века Андрей Стороженко, «Козачий промисел особливо розвинувся серед татар, що поселилися у Криму. Якщо ординець поривав зв’язок з Ордою, кидав мирне життя пастуха, один чи в товаристві подібних йому звитяжців заглиблювався в степи, грабував купецькі каравани, пробирався на Русь і в Польщу для захоплення полонених, яких потім з вигодою продавав на базарах, то такий бродяга і розбійник називався по-татарськи «козаком».

Документы упоминают татарских казаков, начиная с XIV века — почти за 300 лет до возникновения Запорожской Сечи! Современники хорошо понимали, кем были эти первые казаки. Ибо, в отличие от наших нынешних «науковців», видели их воочию. Известный средневековый польский хронист Ян Длугош писал о крымских татарах, напавших в 1469 году на Волынь: «Татарское войско составлено из беглецов, добытчиков и изгнанников, которых они на своем языке называют «КАЗАКАМИ».

Запорожская Сечь. Называлась татарским словом «кош», т. е. «лагерь»

Расцвет татарского казачества приходится на XIV—XV века. Тогда на крымском побережье Черного моря хозяйничали генуэзцы. Именно по их заказу ходили в набеги на Русь и ее южное пограничье татарские казаки. Городские уставы генуэзских крепостей включали специальные статьи, относительно татарских казаков. Они точно определяли процент добычи, который хозяева оставляли этой категории наемников.

Из городского устава города Солдайя (так назывался тогда нынешний Судак): «Повелеваем, чтобы четвертая часть добычи, какова бы она ни была и кем бы ни была взята, у врагов ли или у сопротивляющихся решениям Кафы, отдавалась консулу упомянутого города (т. е. Солдаи), остальные же три четверти, разделялись между общиною и КАЗАКАМИ пополам».

Татарские казаки оказали огромное влияние на деморализованное население распавшейся Киевской Руси в XIV—XV вв. Они показали возможность нового образа жизни. Славянские беглецы в степь стремились во всем подражать татарским казакам. Они позаимствовали их одежду, оружие и, что самое главное, организацию. Это доказывает даже самый поверхностный лингвистический анализ.

Запорожская Сечь называлась Кош. Кош — это татарское слово. Оно означает «лагерь», «становище». Есаул — одно из высших казачьих званий — означает по-татарски «помощник», «исполнитель поручений». Звание есаула шло сразу после атамана. Атаман — по-татарски «начальник», «голова». А курень, в котором жили казаки, тоже татарское слово. Оно означает «кольцо». В старину кочевники, останавливаясь на привал, кругом располагали свои повозки. Кстати, именно куренем называлась самая мелкая общественная единица в кочевой империи Чингисхана.

Кош, курень, есаул, атаман… А еще — «майдан», «баштан», «карман», «баран», у которого «курдюк» — т. е. жирный хвост! И впридачу — «кавун», «гарбуз», «диван», «кылым» и «караван». Ни одного славянского слова! Даже карманы славяне позаимствовали у тюркских народов. «Карман», по-татарски — «могила». Гигантским прогрессом стало «хоронить» деньги в карманах, позаимствованных у татарских казаков, а не таскать их за щекой, как было принято в дотатарские времена на Руси. Ну не люди, а буратины какие-то!

Так и разговаривали бы казаки по-татарски до нынешнего дня, если бы в степь, на Украину, не кинулись с севера — из Польши — толпы БАНИТОВ — шляхтичей, лишенных за уголовные преступления дворянского достоинства.

Современники этих событий просто в один голос описывают криминально-шляхетский вклад в создание Запорожской Сечи. «Немало находится в числе их шляхтичей из Великой и Малой Польши, приговоренных к потере чести, а так же немцев, французов, итальянцев, испанцев и других, принужденных оставить свою родину, вследствие совершенных там бесчинств и преступлений, — писал в XVII веке поляк Яков Собесский в «Истории Хотинского похода 1621 года». — Они отреклись от прежних фамилий и приняли простонародные прозвища, хотя некоторые и принадлежали раньше к знатным родам».

«Украина — это земля запорожцев — самого странного народа на свете, — вторил ему Вольтер в «Истории Карла XII». — Это шайка русских, поляков и татар, исповедующих нечто вроде христианства и занимающихся разбойничеством». Утверждение Вольтера относится уже к следующему XVIII веку, когда запорожцы под воздействием православных проповедников стали чем-то «вроде христиан», но еще не совсем христианами.

«Запорожские казаки обитают на островах Борисфена, или Днепра, и небольшом крае земли в сторону Крыма за порогами. Это смесь всякого народа», — подтверждал мысль Вольтера его современник немецкий офицер Кристоф Герман Манштейн в «Записках о России». Манштейм служил по найму в армии императрицы Анны Иоанновны, ходившей покорять Крым и знал «смесь всякого народа» не понаслышке, а благодаря личным впечатлениям.

А еще Вольтер подметил, что запорожцы «похожи на флибустьеров». То есть на пиратов Карибского моря, тоже представлявших собой разбойный интернационал. Недаром он назывался «Береговое Братство».

ПИРАТЫ И КАЗАКИ. Между пиратами Карибского моря и запорожскими казаками было множество параллелей. Пираты появились в точке, где сошлись интересы трех крупнейших морских держав того времени — Испании, Франции и Британии. Они поочередно грабили колонии трех этих супердержав. То французам наймутся, чтобы грабить англичан, то англичанам, чтобы потрошить испанцев и французов. Основателями пиратской республики на острове Тортуга в Карибском море были преступники из Франции, Британии, Голландии и Португалии. Среди флибустьеров попадались даже датчане, шведы, немцы и негры-рабы, сбежавшие с испанских плантаций в Латинской Америке. Теперь они все «латиноязычные», как стали украино- и русскоязычными потомки татарских казаков темника Мамая. Люди вообще очень быстро забывают и изучают языки — яркий пример Юлия Григян, совсем недавно забывшая «родной» русский язык на суде. А Азаров наоборот на наших глазах старательно учит «державну мову», словно татарский казак прежних времен, изо всех сил старавшийся стать европейцем, коверкая древнерусские слова. Такие болезненные процессы изменения языковой и этнической самоидентификации происходили и в том далеком прошлом, которое я описываю. Результат налицо: из беглого татарского мурзы Кучук-бея получился деятель украинской истории черниговский полковник Кочубей, которому Мазепа отрезал голову, а потомки несчастного украинизированного татарина вообще стали российским дворянским родом, один из которых дослужился при Николае I до премьер-министра.

Запорожская Сечь появилась в том месте, где сошлись границы трех континентальных супердержав Восточной Европы — Польши, Турции и России. Поэтому пестрая смесь запорожцев, состоявших из поляков, русских и татар, поочередно грабила то Турцию, то Польшу, то Россию, нанимаясь к тому, кто больше заплатит.

Уже упомянуты польский мемуарист Яков Собесский так повествовал о нравах запорожских казаков в книге «История Хотинского похода 1621 года»:«Забывши всякую цивилизацию, они ведут жизнь дикую и суровую. Не заботясь вовсе о военной дисциплине, они проводят жизнь в постоянных битвах и сечах; они разделены на хоругви и отряды (курени) и настолько привязаны к своему логовищу, что сочли бы тяжким грехом оставить козачество для иного рода занятий… Мало привязанные к семейной жизни, они не знают ничего, кроме оружия».

Мазанка. Не исконная, а ославяненная примитивная постройка половцев

НЕУКРАИНСКИЕ МАЗАНКИ И ГОПАК. Многие элементы украинской народной культуры имеют степное, татарское происхождение. Они причудливо переплетались со славянским наследием Руси, порождая нечто абсолютно неожиданное. Скажем, всем известный танец «гопак» пришел от татарских кочевников. Точнее, от половцев, ставших частью татарского народа. «Половецкие пляски», сымитированные в опере Бородина «Князь Игорь», — это всего лишь выдумка петербургского композитора, жившего в XIX столетии. Настоящие половецкие пляски — это гопак. Между русичами и половцами были частые браки. Степные молодцы плясали вприсядку и выкидывали различные акробатические трюки, пытаясь понравиться славянским красавицам. А в это время княжьи дружинники умыкали «красных девок половецких». Теперь уже даже трудно понять, что в этом танце от Руси, а что — от Дикого Поля. Как с трудом можно определить в нынешних украинцах, какие их предки пришли из далеких кочевий, а какие появились из северных лесов. Но даже украинская мазанка — это не исконное славянское жилище, а ославяненная примитивная постройка половцев, становившихся на зимовье и имевших даже свои «города».

Танец «гопак» пришел от половцев. Степные молодцы плясали вприсядку и выкидывали акробатические трюки, пытаясь понравиться славянским красавицам

И напоследок еще один факт. Неоспоримый! Когда в 1651 году Богдан Хмельницкий ускакал с поля битвы при Берестечке вместе с татарским ханом, наказным гетманом вместо него запорожцы избрали… татарина Джеджалия (в оригинале его прозвище звучало «Джеджалы»). Так стоит ли удивляться, что на шеях запорожцев, убитых на месте сражения или утонувших в болоте при бегстве, историки не обнаружили крестов? Кто знает, какому Богу они молились и молились ли вообще?