С интервалом в один год человечество, во всяком случае европейцы и североамериканцы, отмечают юбилеи двух великих войн: 100-летие начала Первой мировой и 70-летие окончания Второй. В России не слишком принято сопоставлять эти две войны: одна закончилась бесславно, а ее побочным продуктом стала русская революция, приведшая к крушению империи и установлению в конечном счете большевистского режима, другая завершилась победой и привела к превращению Советского Союза в сверхдержаву. Между тем кое-какие проблемы, решавшиеся в ходе войн Россией императорской и Россией советской (как бы она официально ни называлась), были сходными, и анализ того, каким образом они решались, позволяет до некоторой степени понять, почему в одном случае дело закончилось катастрофой, а в другом — триумфом. Правда, оплаченным чрезвычайно высокой ценой.

            Остановлюсь на одном, но весьма показательном аспекте — заграничном снабжении армии и промышленности, прежде всего военной.

             Вскоре после начала мировой войны (еще никто не знал, что она первая) выяснилось, что императорская Россия к войне не готова. Тем более она была не готова к столь затяжной войне. Страна была вынуждена прибегнуть к массированным закупкам за рубежом. Армия нуждалась во всем — в винтовках, патронах, снарядах; военная промышленность — в качественной стали, цветных металлах, химикатах, современных станках. Не хватало средств связи, транспортная система не выдерживала колоссально возросшего объема перевозок. К примеру, в конце 1916 года не хватало 5000 паровозов и 30 000 вагонов.

              Для получения валюты, а затем для обеспечения внешних займов и поддержания курса рубля (а также фунта стерлингов, в котором кредитовалась Россия) пришлось прибегнуть к продаже золота, позднее к депонированию его в Английском банке. Американский финансовый рынок после денонсирования Русско-американского торгового договора в 1911 году был для России практически закрыт вплоть до апреля 1917 года. В результате за годы войны внешний долг России вырос приблизительно на 8 млрд золотых рублей ($4 млрд), в то время как на момент начала войны он составлял около 5 млрд рублей.

            Но дело было не только в деньгах: британская промышленность не справлялась с выполнением заказов для своей армии и армий союзников. Российские заказы (через британских посредников) все в большей степени размещаются на американском рынке, что только усугубляло проблему доставки заказанных и уже оплаченных грузов. Тоннажа на доставку просто не хватало на всех. На момент большевистского переворота в США находилось около 500 000 т грузов, готовых к отправке в Россию, но если туда и поступивших, то уже в период Гражданской войны для нужд белых армий.

              Во время Второй мировой войны Советский Союз нуждался в заграничных поставках не в меньшей степени, чем императорская Россия.

              Потребности, с одной стороны, существенно изменились: стрелковое оружие и артиллерийские орудия занимали   сравнительно небольшое место в общем объеме поставок, советская промышленность оказалась вполне способной обеспечить Красную Армию качественной артиллерией, однако же по многим позициям перечень готовой продукции и материалов, запрашиваемых у союзников, производит эффект дежа-вю: взрывчатые вещества, средства связи, автомобили, локомотивы, рельсы, металлы, химикаты, металлорежущие станки, проволока, обувь и многое другое, что заставляет усомниться во многих декларировавшихся советской властью достижениях индустриализации. Новостью по сравнению с императорской Россией явилась потребность СССР в импорте продовольствия: сказались результаты оккупации противником хлебопроизводящих областей и коллективизации, приведшей к резкому падению производства сельхозпродукции.

               При этом проблема заграничного снабжения была решена в период Второй мировой войны с гораздо большей эффективностью.

                Во-первых, уже к началу ноября 1941 года был урегулирован вопрос финансирования заграничных поставок: на СССР был распространен закон о ленд-лизе. В общей сложности СССР получил за годы войны снабжения из Великобритании, США и Канады на общую сумму около $13 млрд, из них $11,3 млрд приходились на США. Номинально это в три с лишним раза больше, чем помощь царскому и Временному правительству. Правда, с учетом инфляции — в два с лишним раза. При этом кредит был беспроцентным, а военная техника и различные материалы, уничтоженные, утраченные или использованные во время войны, не подлежали оплате. Полностью или частично подлежало оплате имущество, оставшееся после войны и пригодное для использования в гражданских целях.

                 В современных ценах стоимость поставок по ленд-лизу составляет свыше $160 млрд.

                  Во-вторых, был решен вопрос доставки. Вероятно, самым известным в силу трагических событий, связанных с северными конвоями, является наиболее короткий маршрут, через Северную Атлантику до Мурманска и Архангельска. Однако по этому маршруту было перевезено менее четверти всех грузов (22,6%).

                 Наибольшее число грузов (47,1%) было перевезено по тихоокеанскому маршруту: суда грузились в портах западного побережья США и прибывали в Петропавловск-Камчатский, Магадан и Владивосток.

                  Вторым по объему перевозок был «персидский коридор»: грузы (23,8%) доставлялись от берегов США и Англии через Персидский залив и Иран. Напомню, что Иран был оккупирован советскими и британскими войсками. В Иране, чтобы обеспечить доставку грузов к советской границе или к иранским портам на южном берегу Каспийского моря, союзникам пришлось построить шоссейные и железные дороги. Здесь же были сооружены аэродромы, с которых советскими летчиками перегонялись самолеты в СССР, авиамастерские и автосборочные предприятия.

                    Кроме того, американские самолеты перегонялись в СССР своим ходом по маршруту Аляска — Чукотка — Якутия — Красноярск. Отсюда истребители доставлялись к линии фронта по железной дороге, бомбардировщики продолжали путь по воздуху.

                      Была решена и проблема тоннажа: в США было налажено массовое производство сухогрузов типа «Либерти» (паспортная грузоподъемность 8300 т). Для сравнения: средняя грузоподъемность судна транспортного морского флота СССР на начало 1946 года составляла  3100 т. За счет максимального упрощения и унификации судового оборудования и применения электросварки срок постройки судов был сокращен с 230 до 42 суток. Абсолютный, поистине «стахановский» рекорд продолжительности постройки «Либерти» составил 111 часов 30 минут. Учитывая ускоренную подготовку сварщиков, американцы острили, что «Либерти» варили парикмахеры. В 1943 году в среднем в день изготавливали три судна такого типа; тогда же начались их поставки СССР (около 38 судов). Всего с сентября 1941 года до конца войны было спущено на воду 2770 сухогрузов типа «Либерти». Суда были рассчитаны на пять лет эксплуатации, на практике их использовали до 1960-х годов. Изготовленный «стахановскими» темпами «Роберт Пири» был списан в 1963 году. В 1974 году в СССР еще использовалось 19 судов типа «Либерти».

                     Всего с июня 1941 по сентябрь 1945 года союзниками было направлено в СССР 17,5 млн т различных грузов, доставлено к месту назначения 16,6 млн т (разницу составляют потери при потоплении судов).

                    Вопрос о значении ленд-лиза вызывал и вызывает споры.

                    В СССР это был вопрос идеологический: самое передовое социалистическое государство получает помощь от капиталистов! Это не укладывалось в картину мира советского человека. Масштабы помощи союзников сначала замалчивались, а после окончания войны преуменьшались. В марте 1943 года американский посол в Москве адмирал Уильям Стэндли заявил, что «российские власти, по-видимому, хотят скрыть факт, что они получают помощь извне. Очевидно, они хотят уверить свой народ, что Красная Армия сражается в этой войне одна». Лишь после этого заявления, вызвавшего дипломатический скандал и в конечном счете отставку посла, в советских газетах появилась информация о масштабах поставок союзников.

                     Позиция властей коррелировала с отношением к западной помощи в обществе. 9 марта 1943 года корреспондент Би-би-си в Москве Александр Верт записал в дневнике: «После бурных пятичасовых телефонных переговоров русская цензура пропустила текст выступления Стэндли. Сотрудники отдела печати (Наркоминдела) смотрели сердито. Главный цензор Кожемяко побелел от гнева, ставя свою визу на телеграмме. Его мать умерла в Ленинграде от голода… Другой русский сказал сегодня: «Мы потеряли миллионы людей, а они хотят, чтобы мы ползали перед ними на коленях только за то, что они посылают нам тушенку. А сделал ли когда-нибудь «добренький» конгресс что-либо такое, что не отвечает его интересам? Не говорите мне, что ленд-лиз — это благотворительность».

                     Разница между разгневанными сотрудниками Наркоминдела и властями заключалась в том, что последние, в отличие от первых, были хорошо осведомлены о масштабах и значении помощи. В 1947 году председатель Госплана СССР Николай Вознесенский в книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны» сообщил, что поставки союзников составляли 4% от советского производства военного времени. Это была «лукавая цифра». И не только потому что объем поставок был преуменьшен почти в два раза. Замалчивалось ключевое значение заграничного снабжения для отдельных — причем важнейших! — видов производства военной продукции.

                     Поставки по ленд-лизу можно разделить на заметные невооруженным глазом и «невидимые» для широкой общественности. В памяти людей остались прежде всего поставки продовольствия (американскую тушенку иронически называли «вторым фронтом»), автомобилей, обуви, сукна, самолетов. Масштабы этих поставок были более чем внушительными.

                      Мясные консервы, поставленные союзниками, составили 108% от советского производства (664 600 т), сахар-песок — почти 42% (610 000 т), обуви поставили 16 млн пар. Поставки союзников практически закрыли два слабых места Красной армии — транспорт и связь. Союзники поставили 409 500 автомобилей, прежде всего грузовиков (студебеккеры), что в 1,5 раза превосходило советское производство в годы войны. Кроме того, были поставлены 1900 паровозов (советское производство — 446 штук), свыше 11 000 вагонов (в СССР произведено немногим более 1000), 622 000 т рельсов. В СССР по ленд-лизу было поставлено 35 800 радиостанций, 5899 приемников, почти миллион миль полевого телефонного кабеля (им можно было бы несколько раз обмотать Землю по экватору).

                      Союзники поставили 22 195 самолетов, большинство из которых превосходили по качеству советские аналоги. Прославленный советский ас, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, сбил 48 из 59 уничтоженным им немецких самолетов, летая на американском истребителе «Аэрокобра».

                    Не менее (а то и более важная) часть поставок относилась к «невидимой» большинству населения части.

                    Характерно, что по первому (Московскому) протоколу о ленд-лизе поставки военной техники должны были составить 20%, остальное — оборудование, металлы, химикаты и пр. Союзники поставили около половины взрывчатых веществ от советского производства, поставки алюминия составили, соответственно 125%. То есть более половины советских самолетов были произведены из импортного алюминия. Из США в СССР в годы войны было поставлено 38 100 металлорежущих станков, из Великобритании — 6500. В СССР в 1941-1945 гг. было произведено 115 400 металлорежущих станков, однако же поставленные по ленд-лизу существенно превосходили их по качеству. Союзники снабжали СССР высокооктановым бензином, поставили также 4 нефтеперегонных завода.

                    В общем, можно было бы и дальше перечислять разного рода вооружение, материалы и оборудование, но боюсь, что это превратило бы статью в некую ведомость. В оценке значения ленд-лиза для военной экономики СССР сошлюсь на мнение более чем компетентного человека — маршала Жукова. В частном разговоре, который был зафиксированы прослушкой КГБ и доложен тогдашнему первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву, он говорил:

                    «Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну... У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью? А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии».

                    Однако же в вышедших впоследствии в советское время мемуарах «маршал победы» писал, разумеется, о пресловутых 4%.

            Вынужденный союз не привел к появлению даже кратковременных иллюзий лидеров стран антигитлеровской коалиции относительно друг друга. Рузвельт писал Черчиллю 28 октября 1942 года после очередной размолвки со Сталиным:

                    «Меня не особенно тревожат полученные нами ответы или отсутствие ответов из Москвы. Я  решил, что они не пользуются даром речи для тех же целей, для каких мы им пользуемся. Я вполне убежден, что русские продержатся эту  зиму и что нам следует решительно осуществлять наши планы как в смысле снабжения их, так и отправки военно-воздушных сил для участия в боевых действиях на их фронте. Я хочу, чтобы мы имели возможность сказать г-ну Сталину, что  мы  выполнили  наши обязательства на 100%».

            Впоследствии Черчилль писал, комментируя ситуацию:

             «Теперь, когда оглядываешься назад, создается впечатление, что поведение Советов отчасти объяснялось надеждой,  что, если им удастся продержаться зиму, они смогут отказаться от любой непосредственной военной помощи со стороны Запада, которую они считали пагубной и способной умалить их престиж. Я считаю, что мы по крайней мере заслуживаем похвалы за наше терпение в условиях постоянных оскорблений со стороны правительства, которое надеялось сотрудничать с Гитлером, пока он не напал на него и чуть не уничтожил».

            Сталин откровенничал по поводу союзников в разговоре с Милованом Джиласом:

               Неудивительно, что союз распался вскоре после окончания Второй мировой войны. Не стало Гитлера — не осталось и причин для сохранения антигитлеровской коалиции.

                Своеобразной — и ироничной — эпитафией славному (без кавычек!) союзу периода Второй мировой войны стало то, что среди советских судов, доставлявших военные грузы на Кубу в период Карибского кризиса, были пять сухогрузов типа «Либерти», построенных на американских верфях.