Датчанин Йоханнес Вамберг Андерсен уже 15 лет живет в Украине и часто ездит на поездах по стране. Несколько дней назад в очередную поездку Андерсен отправился со шваброй.

Фото, где он, стоя на перроне, моет грязное окно поезда, стало вирусным: оно набрало 2 тысячи лайков в "Фейсбуке", сотни перепостов и вдохновило украинцев на множество мемов.
 
"Страна" поговорила с Андерсеном о том, что заставило его взять в руки швабру, как на его "клининг" отреагировали сотрудники "Укрзализныци" и что бы он изменил в украинских поездах.
 
– Почему вы решили вымыть окно поезда шваброй?
 
– Потому что окна грязные. Раньше я отчаянно пытался помыть окна тем, что у меня было в кармане – влажными салфетками. Но это малоэффективно, потому что там очень грязно. Надо много салфеток. И их категорически недостаточно. К тому же, как видно по фото, окно высоко, и с перрона я со своим ростом не дотягивался до окна. Я давно хотел взять с собой что-то длинное, какую-то палку. Поэтому перед поездкой я отправился на Житний рынок и купил швабру.
 
– То есть вы изначально планировали помыть окно?
 
– Я давно планировал это сделать. Но долгое время я не ездил на поезде из-за карантина. А тут представился случай: я должен был отвезти своих маленьких детей к бабушке на Юге Украины (Андерсен ехал на поезде "Киев – Измаил". – Ред.). И это усилило мое желание вымыть окна, чтобы показать детям Украину, ее красоту. Вы же знаете, когда человек собирается в дальний путь, он собирает вещи, одежду, продукты. В этот раз перед поездкой у меня хватило организованности наконец-то взять с собой швабру. И перед отправлением поезда я успел ею воспользоваться.
 
– Вы ожидали, что это фото со шваброй вызовет такой резонанс?
 
– Нет. Это фото я выставил в воскресенье, а "штурм" начался только вчера. Мое фото перепостил железнодорожный паблик, и оно начало гулять по Сети. Когда я увидел две тысячи лайков под своим фото, это было немножко смешно. Я на несколько дней стал центром вселенной в Украине.

Тот самый пост Андерсена, который стал "вирусным" 

– Вы родом из Дании. Как оказались в Украине?
 
– Я здесь не случайный турист – живу в Украине уже 15 лет и обожаю эту страну. Она большая, разнообразная. Здесь есть и море, и горы, и степи – все, что человеку нужно для полноценного отдыха и работы. Очень удобно путешествовать по Украине дальними поездами (поездами дальнего следования. – Ред.). В Европе уже убрали ночные поезда – там люди либо летают на самолетах, либо ездят на личных автомобилях, либо на скоростных поездах. Ночные поезда считаются отстоем. В Украине ночные поезда, к сожалению, остаются отстоем по своей комфортности, скорости. Но сама идея – садиться в поезд вечером, спокойно выспаться и оказаться утром в совсем другом месте – это супер.
 
Я годами езжу на ночном поезде "Киев – Измаил". И слежу за контрактами, за тендерами "Укрзализныци", знаю, какие вагоны в каких составах новые. Поэтому я точно знал наперед, что в этом поезде, которым я должен был ехать с детьми, наш вагон будет грязным. Так что в этот раз я подготовился.
 
– Чем вы занимаетесь в Украине? 
 
– Журналистикой, писал для западных СМИ. Немного занимаюсь правозащитой, общественным активизмом. И мы с женой создали семейный бизнес – производим готовую замороженную еду по датской технологии. У нас можно купить вкусные фрикадельки.
 
– То есть ваша профессиональная деятельность не связана с железной дорогой?
 
– К сожалению, еще нет. Но я бы с удовольствием выступал консультантом. Потому что здесь все, как мне кажется, очень узко мыслят. Я не железнодорожник и не инженер, я просто образованный человек, который интересуется железной дорогой и мыслит логично. Я знаю, как поезда ездят в Европе, какие у них технические параметры. Благодаря этому у меня появилось много рекомендаций украинской железной дороге.
 
– А вы обращались к руководству "Укрзализныци" со своими предложениями?
 
– Да, но оказалось, что на железной дороге много консерваторов, которые либо не хотят ничего менять, либо считают, что это невозможно.
 
– Что бы вы изменили в украинской железной дороге?
 
– Ну, например, между Измаилом и Одессой пустил бы региональный поезд на 3-4 рейса в день в обе стороны. Сейчас там вообще ничего нет, кроме этого ночного поезда "Киев – Измаил". В западном регионе можно пустить поезд через Пшемышль, Львов, Черновцы и в горы, чтобы польские туристы могли прямым поездом поехать на тот же курорт Яремче – почему бы и нет. Множество возможностей для развития железной дороги.
 
– А вы подсчитывали, во сколько подобные новации обойдутся Украине?
 
– Да, это стоит денег, но относительно небольших. Можно под это привлекать долгосрочные кредиты, западные институты, ЕБРР и другие банки. Если Запад увидит, что Украина заинтересована в собственном развитии, он поспособствует этому. А пока не видно силы воли. Просто нужно включить железную дорогу в "Большую стройку" Зеленского.
 
– Как это?
 
– А вот так: 20% дорожного фонда перенаправлять на железнодорожную инфраструктуру. Пусть это будет под западным контролем, чтобы деньги не воровались. Но государство должно заниматься развитием страны. "Укрзализныця" не может все это оплатить сама. Во всех странах государственное казначейство оплачивает железнодорожную инфраструктуру, так же, как строит дороги.

– У вас есть концепция, видение развития украинской железной дороги?

 
– И да, и нет. Я с несколькими единомышленниками создал общественную организацию, но мы пока мало что успели сделать из-за карантина. Хочу сейчас это активизировать.
 
– Что бы вы изменили в украинских поездах на бытовом уровне? Ну, помимо грязных окон.
 
– Я даже внутри купе часто мою окна влажными салфетками. Вытираю всякие поверхности, как смогу. Там просто так грязно, что это ужасно. Особенно если ехать с детьми, не хочется, чтобы было так неприятно находиться в поезде.
 
– Своим фото со шваброй вы хотите вдохновить украинцев самим наводить порядок в купе?
 
– Я не за то, чтобы пассажиры сами начали мыть поезда. Я за то, чтобы было большее давление со стороны общественности даже не на "Укрзализныцю", а на правительство, на президента. Чтобы государство взяло на себя ответственность на деле, а не только на словах.

Европа сейчас просто помешана на защите окружающей среды: все пытаются найти способы уменьшить авиасообщение, потому что оно разрушает атмосферу. А представьте, если бы можно было ездить, например в Днепр – крупный, важный, почти прифронтовой украинский город, – не за 7 часов, как сейчас, а за три? И у меня есть конкретный план, как это сделать.
 
– Какой план?
 
– Если построить 500 км из Днепра до Киева высокоскоростной железной дороги, это будет стоить миллиарды – это невозможно. А у меня есть план построить всего лишь 100 км. Это, конечно, тоже дорого. Но если за счет этого сократить время в пути, получить под это западные кредиты и гранты, да еще и обеспечить экономический рост, и улучшить экологическое состояние, и объединить страну – это окупится. Не для отдельно взятой "Укрзализныци", а для страны в целом, для национальной экономики. Никто не думает категориями национальной экономики. Все сидят на своих маленьких кусочках и думают – а мне это зачем? И это убивает Украину.

А для меня развитие железнодорожного транспорта Украины – это вопрос национальной безопасности.
 
– Что вы имеете в виду?
 
– Если сократить время в пути из одного конца Украины в другой, страна станет более единой. А чем более страна едина, тем она сильнее, и меньше сепаратистских движений, потому что люди чувствуют себя ближе друг к другу. Даже кто-то из украинских чиновников недавно сказал, что если бы в Украине было лучше железнодорожное сообщение, то возможно, Россия не смогла бы с такой легкостью "отжать" часть Донбасса. Кроме того, мобильность населения в экономическом плане – ключевой фактор дальнейшего устойчивого экономического роста. Бизнесмены, конечно, могут летать на самолетах, но одними самолетами все вопросы не решить.
 
– Кто-то из руководства "Укрзализныци" вышел с вами на связь после вашего "клининга"?
 
– Да. "Укрзализныця" меня приглашает в депо в Киеве – посмотреть, как они красиво моют окна.
 
– Серьезно?
 
– Да.
 
– Вы пойдете?
 
– Пойду. Может, там у меня появится возможность поговорить с начальником пассажирского департамента, это тоже интересно. Но я, конечно, опасаюсь, что я буду у них просто как заложник, а они будут мне показывать, как все красиво, как они моют окна. И я вынужден буду согласиться – ведь я же вижу, как они моют окна. А с другой стороны, я же точно знал в тот день, когда покупал билет на поезд, что у меня в купе будут грязные окна. И так вышло. Но я не знал, насколько эта грязь засохшая, устойчивая. У меня было мало времени перед отправлением поезда, всего десять минут, и я так и не смог это окно до конца отмыть.
 
– В то время, пока вы орудовали шваброй, как на это реагировали сотрудники "Укрзализныци"?
 
– Вообще ноль реакции. Никто даже не подошел ко мне. Проводникам было все равно. Это тоже для меня показательно. Я в очередной раз убедился, что пассажиры для них – это раздражающий момент. Считается, что пассажирские перевозки убыточны, и поэтому "Укрзализныця" занимается ими абсолютно по минимуму. Проводники и сами могли бы пойти и помыть окна. Хотя я считаю, что это неправильно. Если я иду в кафе, офис или супермаркет, там есть уборщицы. Вот и в поездах должны быть уборщицы, которые перед отправлением моют вагоны. Если их нет, проводники могли бы хоть отчасти убрать сами. То есть заниматься работой во время работы. Они ничем не занимаются, а купе грязное.
 
– Что еще, помимо грязи, вас раздражает в украинских поездах?
 
– Например, неплавный ход поезда. Тук-тук-тук-тук, очень громко стучит во время движения, поезд шатается. Выспаться нормально в таком поезде невозможно. В Европе такого нет. Даже в киевском метро ход более плавный, чем в украинских поездах. В Европе поезд как будто бы летает на воздушной подушке. Но таких подушек нет в украинских спальных вагонах.

Я ездил из Будапешта в Краков в довольно старом вагоне и был поражен: ты едешь 160 км в час и вообще не ощущаешь этого. Это не сравнится с украинскими поездами. А в Украине даже не знают, что поезда так могут ездить. Раньше у ЖД было большое преимущество в Украине, так как не было нормальных дорог. Сейчас наоборот: дороги строятся, автомобили современные, а поезда – по технологиям 1950-х годов.
 
Я хочу и дизайн поменять: сделать двухэтажные спальные вагоны, где купе будут располагаться не насквозь, а по бокам, с коридором по центру, чтобы было место для душевых кабин. Чтобы просто комфортнее было ездить.

 
– Видели ли вы мемы по мотивам этого фото в Сети? На одном из них есть лицо Сергея Лещенко, члена набсовета "Укрзализныци" с огромной по украинским меркам зарплатой.
 
– Видел эти мемы. Я Сергея Лещенко знаю лично. Он мне был симпатичен во время Майдана и после, когда в парламент вошла эта тройка – Сергей Лещенко, Мустафа Найем и Светлана Залищук. Есть такое мнение по поводу Лещенко – откуда у него деньги на эту квартиру? Говорят, что ему дали эту должность в Набсовете, и теперь он утих. Но я не могу этого утверждать, и поэтому я из корректности не лайкал те мемы и не комментировал. Но мне давно интересно, чем он занимается в "Укрзализныце", и я даже хотел с ним об этом поговорить.
 
– Поговорить о чем?
 
– О реформе железной дороги. Потому что мне это болит. Я был на той пресс-конференции, когда представили Наблюдательный совет. Там был Андерс Усланд, известный экономист, и другие, в том числе Сергей Лещенко.
 
– Как вы оцениваете эффективность работы Набсовета "Укрзализныци" в целом?
 
– Плохо. Мне кажется, Набсовет железной дороги изначально неэффективен. По идее, он должен был контролировать руководство компании в интересах владельца – то есть государства Украины, и пассажиров. А получилось так, что члены Набсовета просто "тусовались" с руководством "Укрзализныци", были слишком тесно связаны. Не знаю, выпили с ними, или что. Конечно, Усланд – всемирно известный и уважаемый экономист, я не думаю, что он там занимался какими-то коррупционными действиями. Но сама конструкция такого Набсовета, как при УЗ, может работать на Западе, где другая культура, другие обстоятельства. В Украине такая мягкая западная модель не работает. А в Украине нужны контролеры, которые будут тупо стоять над головой директора "Укрзализныци" и ежедневно его матюкать.
 
– То есть члены Набсовета УЗ не отрабатывают свои зарплаты в несколько сотен тысяч гривен?
 
– Меня вопрос зарплат не волнует: в масштабах компании, где работает 280 тысяч человек, зарплаты членов Набсовета – это копейки. Но мне непонятно, чем этот Набсовет занимается. А если мне непонятно, то рядовому украинцу точно непонятно. Я надеялся, что у них будет свежий взгляд на вещи, они будут применять логические западные подходы к организационным и техническим вещам, пассажирскому сообщению. И ничего – молчание. Они должны были выработать стратегию – я ее не вижу. Я бы хотел спросить у Лещенко, чем они там вообще занимаются?
 
– А Лещенко как-то отреагировал на вашу ситуацию? Вышел с вами на связь?
 
–  Я не видел никакой реакции. Я хотел как-то выйти на него, сказать, что я ни при чем к этим мемам. Но это можно использовать как повод. Может, возьмем друг у друга интервью про железную дорогу? У Лещенко же есть YouTube-канал, почему бы не поговорить спокойно? Я просто не дошел до этого, очень был занят. И он со мной на связь не выходил.
 
– Скажите честно: вы это фото со шваброй изначально сделали с прицелом на то, чтобы привлечь внимание к своим идеям по реформированию УЗ?
 
– Нет. Это фото сделала моя жена в тот момент, когда я даже этого не видел. Она сидела внутри в купе большую часть времени, пока я мыл окно. Она не ехала в Измаил, и поэтому вышла перед отправлением – и засняла меня, пока я еще работал. Я был увлечен работой, и это не прикол, грязь плохо отмывалась. А потом я уже увидел, что фотография получилась яркая. Решил запостить.
 
Я годами хотел реформировать "Укрзализныцю", достучаться до руководства. У меня было 20 страниц конкретных предложений по изменению графика, поездам, подвижному составу, подходам, я предлагал их Войцеху Бальчуну, когда он возглавлял "Укрзализныцю". И ничего у меня не получилось.
 
А я бы хотел своих детей посадить в новый вагон, совсем другого формата и дизайна: с мягкими матрасами, с мягким плавным ходом, который иначе ездит и иначе выглядит. Но такого поезда нет в Украине пока. Так что я взял эту швабру от отчаяния – чтобы моим детям было видно хоть что-то из окна.