Что такое украинский традиционализм?
Эта статья даст ответы почти на все вопросы. Почему в Каневе выбрали Николенко?
Почему нет изменений, хоть и кричим о национализме?
Дело не в псевдопатриотах типа руководителей партии "Свобода" . Это слепцы.
Дело все в нас самих.
Вся статья целиком тут:
http://zn.ua/articles/82561
Вот уже двадцатый год в Украине идут дискуссии о национальной идее и национальной идентичности. Важным и положительным итогом этой дискуссии является признание несомненным факта становления молодой политической нации.
При этом упускаются из виду либо недооцениваются социальнопсихологические особенности людей, которые здесь и сейчас формируют нацию будущего.
Несмотря на политические декларации и научноэкспертный романтизм, украинское общество представляет собой специфический микст традиционных и модерновых структур. Вишневый сад — один из устоявшихся символов украинской идентичности. Эта метафора была выбрана для обозначения традиционалистских стереотипов, установок и ценностных ориентаций, доминирующих в массовом сознании украинских граждан.
Украинский характер и дух капитализма
Существует масса литературы, посвященной влиянию культуры на экономику, и большинство авторов обращается к работе Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». М.Вебер полагал, что важнейший вклад в формирование западной цивилизации и капиталистического способа хозяйствования внесла Реформация. При этом, ее ключевым идеологическим компонентом Вебер считал протестантское учение о призвании.
Трудовая этика протестантизма может служить эталоном самоотверженного отношения к своему делу, безусловной ориентированности на качество, профессионализм, карьеру, когда доход является не самоцелью, а индикатором усердия.
А какое место занимает профессиональная деятельность в иерархии жизненных ценностей наших соотечественников? В рамках исследования «Украинский характер» респондентам предложили указать, что свидетельствует о жизненном успехе человека
материальное благополучие (указали 73,8% респондентов);
• наличие семьи, детей (60,0%);
• хорошие отношения и взаимопонимание в семье (47,0%);
• хорошая физическая форма, крепкое здоровье (46,6%);
• любовь, наличие любимого человека (37,8%);
• хорошие друзья (35,0%).
Таким образом, в иерархии атрибутов жизненного успеха приоритетными оказались символы благополучия, непосредственно связанные с приватной жизнью. Символы успеха, связанные с профессиональной деятельностью, указали менее трети опрошенных:
• личная самореализация, занятие любимым делом (указали 29,9% респондентов);
• престижная работа, профессия (29,4%);
• карьерный рост, руководящая должность (23,5%);
• собственное дело, личный бизнес (15,5%);
• хорошее образование (15,2%)
Следует отметить несоответствие высокого значения, которое респонденты придают материальному благополучию (высшая позиция в рейтинге), и сравнительно невысокие рейтинговые показатели атрибутов, призванных обеспечивать благосостояние — «престижная работа», «карьерный рост», «собственное дело, бизнес», «хорошее образование».
На профессиональном поприще украинские граждане не слишком амбициозны, у них нет особого желания «гореть» на работе. В рамках опроса респондентам предложили выбрать из перечня несколько (но не более пяти) критериев, соответствующих их запросам. Чаще всего указывались следующие требования: «хорошо оплачиваемая» (указали 74,9% опрошенных) и «с хорошими условиями труда» (45,6%). Третье место в рейтинге заняло требование — «работа в хорошем коллективе» (38,1%). Данное требование было популярным в советскую эпоху, и, как видим, не утратило своей актуальности. Таким образом, после требований, касающихся оплаты и условий труда, следующим по важности следует запрос на наличие комфортного микроклимата (микросреды) по месту работы.
На этом фоне очень контрастно выглядят позиции в рейтинге тех требований, которые касаются содержания, интенсивности, перспективности трудовой деятельности. Данные критерии по числу упоминаний следует отнести к требованиям «третьей очереди». Среди респондентов хотели бы иметь работу…
• интересную, творческую — 20,7%;
• престижную — 20,5%;
• позволяющую работать по гибкому графику — 20,2%;
• не слишком утомительную — 17,7%;
• дающую возможность профессионально расти, совершенствоваться — 17,7%;
• приносящую пользу окружающим, обществу — 15,0%;
• оставляющую много свободного времени — 12,6%.
Обращает на себя внимание, что одинаковую позицию в рейтинге занимают такие критерии, как «не слишком утомительная» и «дающая возможность профессионально расти». (Иными словами, важность критериев — однопорядковая). Символично и то, что последнее место в иерархии запросов к работе заняло такое требование, как «дающая возможность сделать быструю карьеру» (указали 5,1% опрошенных).
Умеренность («поміркованість») и профессиональная неамбициозность украинского характера проявляется, в частности, в том, что большинство (57,2%) опрошенных полагают: «в жизни лучше не рисковать, а постепенно, планомерно идти к намеченной цели». Только треть (35,7%) респондентов разделяют точку зрения, что «для достижения успеха надо рисковать, только так можно добиться желаемого». Такие черты менталитета вряд ли можно считать адекватными рыночным реалиям.
В ходе экспертного опроса Вадим Васютинский отметил: «Что касается создания новых проектов, делового и организаторского новаторства, творчества, креатива, поиска новых путей решения проблемы, то здесь украинцы очень пассивны. Они легче и даже с определенным удовлетворением воспринимают, когда на руководящую роль приходят другие люди. В массовом сознании сложилась вера, что россияне или европейцы будут лучше руководить нами, чем наши собственные менеджеры. Это, я думаю, одна из центральных проблем украинской ментальности... Мы предпочитаем быть пассивными, чтобы нами управляли, чтобы за нас решали проблемы. Мы легко становимся пассивными и зависимыми, но с большим трудом отваживаемся на какие-то достижения».
Украинский характер и дух солидарности
Веберовский дух капитализма относится не только к так называемой трудовой этике в узком смысле (способность к упорному труду, бережливость, рационализм, готовность идти на предпринимательский риск). Существует целый ряд других добродетелей, таких, как честность, надежность, взаимная поддержка и чувство долга по отношению к окружающим, которые социальны по своей природе. Если «Протестантская этика» фокусирует внимание на индивидуальных добродетелях, то социальные добродетели Вебер рассматривает в другом, менее известном эссе «Протестантские секты и дух капитализма». В этой работе он доказывает, что другим важным последствием протестантизма были способность объединяться в социальные корпорации (на основе религиозной принадлежности) и готовность к солидарным действиям. Американская политическая демократия и американское гражданское общество выросли на культурном пласте самоуправления и самодеятельности десятков тысяч протестантских общин. И сегодня социальный капитал — готовность людей доверять друг другу, готовность к солидарным действиям — является важнейшим условием существования гражданского общества, эффективного развития социума в целом.
Эксперты, опрошенные в рамках исследования «Украинский характер», отмечают, что для наших соотечествеников характерно недоверчивое отношение к окружающим, общественным и государственным институтам.
• «Универсальной психологической чертой является недоверие. Украинец ничему не доверяет — даже собственному восприятию… Значительный уровень доверия существует в малых группах — в семье, среди родственников, друзей… А групповая солидарность имеет место в профессиональных группах, которые связаны либо с коррупцией, либо с престижем» (Виктор Небоженко).
• «Нашей особенной чертой является недоверие граждан друг к другу, недоверие к власти. Более характерны социальные связи локального порядка — друзья, родственники, кланы...» (Елена Донченко).
• «Групповая солидарность присуща нам в очень незначительной степени. Так как украинскому населению на протяжении продолжительного времени приходилось выживать, а индивидуально это делать было легче, чем группой» (Игорь Лосев).
• «Украина по показателю взаимного доверия — одна из последних в Европе. У нас существует сильное превентивное недоверие, что отличает украинцев даже от ближайших соседей — россиян и белорусов. Но оно иногда выполняет и полезную роль. С одной стороны, недоверие к согражданам препятствует формированию групповой солидарности. С другой стороны, превентивное недоверие к власти не позволяет ей стать бесконтрольными вершителями человеческих судеб» (Евгений Головаха).
Результаты опроса населения подтверждают точку зрения экспертов. Менее половины (43,6%) опрошенных в той или иной степени разделяют мнение, что большинству людей можно доверять. Примерно столько же (42,8%) респондентов «однозначно согласны» или «скорее согласны» с высказыванием, что «большинство людей постарается использовать Вас в своих целях или обмануть, если представится такой случай». В целом можно утверждать, что украинцы колеблются между доверием и недоверием к окружающим и такая неопределенность уже сама по себе является неблагоприятным общественным фактором.
Результаты исследования «Украинский характер» вполне согласуются с данными «Европейского социального исследования». Согласно данным ЕСИ-2009, по уровню доверия окружающим людям («большинству людей в целом») среди жителей европейских стран украинские граждане занимают одно из последних мест. Украинский показатель (4,11 балла по 10-балльной шкале) следует интерпретировать как колебание между доверием и недоверием (с уклоном к недоверию). По данному показателю Украина опережает только Турцию, Румынию, Россию, Португалию, Болгарию и Грецию. Больше всего доверяют окружающим жители скандинавских стран. В Дании аналогичный показатель составляет 6,92 балла, в Норвегии — 6,62 балла, в Финляндии — 6,45 балла, в Швеции — 6,35 балла [2, 94].
Исследования также показывают, что в Украине практика общественной работы и солидарной активности (участие в гражданских инициативах, благотворительности, шефство, волонтерская деятельность и т.п.) крайне ограничена. В рамках исследования ЕСИ-2009 респондентам был задан вопрос «Приходилось ли Вам в последние 12 месяцев работать в других организациях или объединениях, кроме политических партий или движений?». Среди украинских респондентов только 2,9% ответили утвердительно. По данному показателю в рейтинге европейских стран Украина заняла одно из последних мест, лишь незначительно опережая Турцию, Словению и Болгарию. Для сравнения: в Финляндии показатель участия в работе общественных организаций и объединений составляет 34,1%, Норвегии — 27,9%, в Швеции — 26,9%. Словом, лидерами являются страны, где доминирующей религией является лютеранство (классический протестантизм). Данный показатель превышает 20% также в Германии, Нидерландах, Дании, Бельгии [2, 22].
Размышляя о проблеме украинской солидарности, Евгений Головаха в ходе экспертного опроса сказал следующее: «Опыт изучения социально-психологических особенностей свидетельствует о том, что общей чертой населения Украины (с учетом региональных различий) является изоляционизм… Изоляционизм — как общий принцип отношения к чужим, тем, кто не входит в ближайшее социальное окружение. Причем за последние двадцать лет этот фактор (признак) стал более выраженным во всех регионах… Это обстоятельство является существенным препятствием для установления связей внутри общества, формирования групповой солидарности и нашей дальнейшей интеграции, когда речь заходит о международном сотрудничестве».
Таким образом, важнейшей социально-психологической особенностью наших граждан является склонность к изоляционизму. Речь идет об ограниченности сферы жизненных интересов рамками приватной жизни и ближайшего социального окружения (семья, близкие родственники, друзья, соседи, кумовья и т.п.), слабой ориентации на достижения в рамках профессиональной деятельности. Для украинцев характерно обособление и дистанцирование от внешнего социального окружения — общества в целом (макросоциума). Ключевым проявлением изоляционизма является недоверие к своим согражданам (если они не входят в ближайшее окружение), низкая готовность к солидарным действиям, иными словами — ограниченность социального капитала.
Авторы статьи считают, что есть основание говорить об украинском феномене «догражданского индивидуализма». Наши соотечественники могут активно отстаивать свой личный интерес, а порою идти на радикальные меры. Казалось бы, бурная двадцатилетняя история, богатая на протестные акции, забастовки и майданы, должна была свидетельствовать о высокой гражданской зрелости украинцев. Если бы не одно «но». Как правило, все проявления социальной активности прекращались, когда решалась конкретная личная проблема либо граждане получали сигнал, что с завтрашнего дня проблема может быть решена. Даже «оранжевая революция» не стала этапом развития новых форм самоорганизации: «великое стояние» на Майдане закончилось новыми великими утопиями.
Патриотизм по-украински
Как уже упоминалось выше, одним из проявлений изоляционизма является недоверие к общественным и государственным институтам. Поэтому патриотические чувства украинцев носят амбивалентный характер. В ходе экспертного опроса Елена Донченко отметила: «Для украинцев характерен „кардиопатриотизм“, т.е. сердечный, эмоциональный, но не рациональный патриотизм. Украинский патриотизм — это когда люди собираются в близком кругу, едят галушки, борщ, поют украинские песни, любят свою природу, свою землю с вишневым садом... Словом, любят Украину, которая живет у них в чувствах. А когда они переходят на другой уровень — на политический, на уровень отношений с государством, патриотизм заканчивается. Возникает желание увезти детей в другую страну, уехать самим — туда, где нас никто не ждет, но где есть хоть какой-то порядок».
Достаточно ярким индикатором реального отношения к своей стране является готовность уехать на постоянное место жительства за рубеж. Треть (34,1%) опрошенных указали, что если бы позволяли обстоятельства, они переехали бы в другую страну на постоянное место жительства. Только около половины (55,1%) респондентов однозначно сказали — «нет, не переезжал бы». Еще 10,8% опрошенных затруднились ответить на вопрос, что тоже довольно красноречиво.
Анализ показывает: чем моложе респондент, тем чаще он изъявляет желание выехать из страны. Среди молодежи в возрасте 18–29 лет показатель готовности к эмиграции составляет 50,4%, а в возрастной группе 30–39 лет — 42,4%. Таким образом, среди возрастной когорты, от которой зависит будущее Украины, каждый второй допускает для себя возможность эмиграции.
Конформизм и патернализм
В то же время практически все опрошенные эксперты признали, что для массового сознания украинских граждан как раз больше характерны конформизм и терпимость к нарушению прав. В этом отношении особенно пагубными оказались последствия советской авторитарной системы.
• «У наших людей сильно выражена конформность. Она во многом является следствием советской системы формирования личности, загнанной в условия абсолютной беззащитности перед вышестоящими. Отсутствие возможности защитить свои права в этой жесткой системе и привело к усилению конформизма» (Евгений Головаха).
• «Для наших граждан характерна довольно слабая вера в собственные силы, в свою способность на что-то повлиять, пассивность и ожидание каких-то благ со стороны власти… Характерно отсутствие стойких убеждений,.. склонность к приспособленчеству, непринципиальность. И неумение последовательно и настойчиво защищать собственные права» (Игорь Лосев).
«Я считаю конформизм одной из наиболее характерных черт украинского менталитета. Украинец склонен к соглашательству, он может терпеть нарушения собственных прав, потому что эта практика общепринята. Именно поэтому он сам будет «с удовольствием» нарушать права других, потому что считает, что так принято. Это исторически выработанная привычка к соглашательству с тем, кто приходит ко мне извне и кто меня сильнее. А поскольку я не доверяю окружающим (другим гражданам), я не могу объединиться, чтобы того, кто сильнее, поправить во всех смыслах — свергнуть или настоять на своем» (Богдан Мотузенко).
В рамках исследования «Украинский характер» изучалась реакция респондентов в ситуации реального нарушения их прав. Выяснялось, какой тип реакции преобладает — конформистский или нонконформистский. Как показал опрос, половина (51,2%) опрошенных за последний год сталкивались с теми или иными нарушениями их законных прав. Среди этой категории респондентов только треть (30,2%) «во всех случаях» или «в большинстве случаев» пыталась отстаивать свои права. Примерно половина (44,9%) респондентов, чьи права нарушались, пытались их отстаивать в «некоторых» или «единичных» случаях. Четверть (23,2%) респондентов свои нарушенные права не отстаивали совсем.
Конформистские настроения прослеживаются и в ответах на вопрос, который моделировал гипотетическое нарушение прав. Респондентам было предложено выбрать стратегию поведения в случае, если какой-то человек вовремя не вернул им долг или организация, учреждение задержало выплату зарплаты, пособия. Выяснилось, что только треть (34,8%) опрошенных намерены в этой ситуации требовать выплатить долг, задолженность. Примерно столько же (33,3%) будут просить выплатить долг. Значительное число (25,2%) респондентов просто будут ждать, когда им выплатят долг, задолженность.
Эксперты неоднократно отмечали, что конформизм является адаптивным механизмом в условиях невозможности реализовать свои потребности и интересы.
«Конформизм — это способ самовыживания нации, общества и отдельной личности. Исторически сложившийся способ. Конформизм у украинца ассоциируется с терпением и саботажем. Он выслушивает наставления руководства, законодателей, но не выполняет» (Виктор Небоженко).
Евгений Головаха и Андрей Горбачик, которые проанализировали результаты «Европейского социального исследования», пришли к выводу, что украинские граждане больше, чем граждане других европейских стран, демонстрируют приверженность таким ценностям, как «безопасность», «конформность», «обогащение», «власть», «традиция», и меньше — таким ценностям, как «открытость для перемен», «самостоятельность», «доброжелательность». «Людям с таким ценностным симптомокомплексом присущи потребность в государственной защите, консерватизм и безынициативность в сочетании с жаждой власти и обогащения. Такие черты определяют преимущественно традиционалистское сознание, которое не характерно для современного цивилизованного европейского человека» [2, 114–115].
Заимствование Украиной западных моделей общественного устройства подорвало существовавший ранее уклад жизни, однако не сделало его до конца рационально-капиталистическим, по-настоящему западным. Отдельные социальные институты, которые сегодня предстают как вестернизированные, в действительности продолжают функционировать как традиционные. Возник эффект «квази»: квазирынок, квазидемократия, квазипарламент, квазипартии, квазиобщественные организации.
Почему так?
Причин много, одна из них — отсутствие последовательной гражданской позиции самих украинцев. На Западе генезис капитализма и демократии представлял собой длительное и драматическое противостояние с феодальными и неофеодальными устоями. Победу обеспечили моральный ригоризм и бескомпромиссность носителей нового мышления. Однако подобные качества нехарактерны для украинского населения. Мы скорее склонны приспосабливаться к существующим порядкам, нежели открыто им противостоять. Для украинца психологически проще обойти проблему, притерпеться к ней, найти какие-то лазейки, как-то устроиться, чем совместно бороться за общие интересы, за утверждение приемлемой модели отношений. В результате те формы адаптации, которые сегодня практикуют население и хозяйственные субъекты, породили масштабную «теневую экономику».
Взаимное недоверие граждан стало одной из причин того, что украинское общество до сих пор остается неструктурированным, размытым — и на общенациональном, и на локальном уровне. Групповые интересы не находят своего оформления, остаются невостребованными механизмы публичной политики. Теневая экономика и повсеместное игнорирование законов подрывают смысл публичной политической борьбы как легального лоббирования групповых (классовых, корпоративных) интересов путем внесения изменений в законодательство. Нынешняя политическая практика скорее представляет собой смесь политических сговоров и коррупции, тогда как публичная политика — профанируется.
"ЗЕРКАЛО НЕДЕЛИ"
|
2
3
